Ситуация стала меняться в начале 80-х: независимый лейбл Factory Records арендует большое бывшее яхтное хранилище в центре города и устраивает в нем клуб по нетипичному для города формату: Хасиенда должна была быть не только построена, но и включать в себя широкий музыкальный передовой каталог, обилие пространства и возможность дешевой выпивки.

Открытие заведения в 1982 году ознаменовало важный этап как и в жизни Манчестера, так
и в дальнейшем развитии электронной
и альтернативной британской сцены: она стала колыбелью для появления Мэдчестера и последующей локальной эйсид-хаус эйфории, которая распространилась в 90-х по всей стране. Но до середины 80-х клуб охватывал достаточно широкое поле интересов: в нем звучала разная музыка, не было четкой специализации, проводились тематические вечера, кинопоказы, арт-выставки и конечно же, живые выступления с участием артистов Factory и других привезенных музыкантов.

21 мая 1982 года

Причудливое смешение пошло от тенденций пост-панк/синти-поп групп. Самый иллюстративный пример — творчество New Order, которое балансировало между двумя крайностями и повлияло на поколение новых бэгги-групп. Мэдчестерцы, заручившись этим принципом, пошли дальше и смешивали все, что звучало в той же Хасиенде.

Панк присутствовал не только грязными рифами: оставалась и идеология DIY. Технологии становились доступнее, можно было делать треки вместе с драм-машиной прямо на кровати, а чтобы выступать тебе, скорее, надо быть шоуменом, чем профессионалом. Такой подход сформировал чрезвычайную открытость ко всему новому, не притязал ни к чему серьезному.

Другое название Мэдчестера — это неопсиходелия, что логично из-за вспышки экстази. Бэгги включало в себя переосмысление музыкального опыта 60-х в использовании звонких гитарных эффектов, приправляя это бубнами и маракасами. Все это помогало отражать сюр и нереальность происходящего.

Элементы соула и фанка, в особенности грув, группы заимствовали от прошлых массовых увлечений этими жанрами в середине-конце 70-х, а также попытками их смешать с панк-роком.

Поддержка локальных брендов, таких как Joe Bloggs и Gio Goi

Референсы с 60-х

Элементы футбольной атрибутики, вышедшей из ранних субкультур

Это совпадало с неустанными сэмплированными ритмами, гипнотизирующими мелодиями, булькающими басами и ударными драм-машин эйсид-хауса, поэтому вскоре эти два составляющих стали неотделимы друг от друга.
Его продавали везде: в закоулках, в барах и, конечно же, в клубах, на что администрация влиять не могла. Дилеры приходили на вечеринки, терялись в толпе, не выделялись и предлагали для усиления ощущений принять таблетку-две.

Самое главное его свойство — это возможность поддержания состояния эйфории вдолгую, и его действия хватало на то, чтобы буквально танцевать до утра. При этом, ты не мог запить экстази алкоголем: организм обезвоживался и требовал воды, по этой причине на вечеринках никто не напивался, а следовательно агрессирующих не было. Это достойно упоминания, потому что это формировало философию Мэдчестера и рейв-культуры в целом: никакого негатива, только общее вожделение и объединение ради любви и веселья. Под единым наркотиком.

Как бы это очевидно не звучало, но главной составляющей формирования духа общности и равенства была начавшаяся и распространившаяся к тому времени эпидемия экстази, привезенная с Ибицы.

Но наркотики как и создали Мэдчестер, так его и разрушили.

Полиция явно не разделяла всеобщую эйфорию безудержных танцев до утра со стеклянными глазами. Участились несчастные случаи передозов. Кроме массового употребления в игру вошли не менее опасные игроки: бандитские группировки, которые держали в страхе весь Манчестер. Очевидно, что лихие приятели портили атмосферу единства коммьюнити эйсид-хаус рейвов, а вчерашние клабберы отказывались возвращаться в ту же Хасиенду из-за усилившейся охраны, которая, была не сильно лучше бандитов. Это было начало конца: регулировать отношения как с «братками», так и с полицией было чрезвычайно сложно, потому что никто не был заинтересован в будущем. Прибавлялся тот аспект, что «на трезвую» уже многим не хотелось, а без экстази эйсид-хаус и Мэдчестер теряли былой шарм сумасшествия.

КТО ВИНОВАТ В КРАХЕ МЭДЧЕСТЕРА?

Упадок поддерживался не только административно, но и творчески: главные бэгги команды как будто бы саботировали свой же успех, так и не успев явить долгожданные релизы, которые могли бы спасти ситуацию от краха. The Stone Roses отказались от американского турне, а второй альбом группа писала очень тяжело и долго, параллельно пытаясь освободиться от контракта со своим лейблом, но их «Второе пришествие» к 1994 году публика уже явно не ждала.

Другие герои Мэдчестера, Happy Mondays, практически похоронили свое же детище. Пятерке предстояла задача закрепиться, поэтому заботливая Factory организовывает дорогостоящую запись лонгплея на Барбадосе, уверенная в том, что эта командировка окупится дальнейшим успехом. Но вместо готовых хитов лейбл получает парочку записей в отвратительном качестве без вокала, распроданную студию, громкие скандалы, разбитые тачки и... лихорадку крэка на острове, в которой группа погрязла сполна. Логично, что ни о какой записи альбома речи и не могло идти. Все это ударило сильно по лейблу, который был на грани. Factory не смогла оправиться после стольких расточительств на наркотики и увеселения, лейбл разоряется. Скандальный альбом все-таки дозаписывается, получает название Yes, Please и проваливается, так как уже было слишком поздно.

«Я выросла в Нью-Йорке в 70-х, и я видела много людей, кто был на грани.
Но я никогда не встречала людей, которые понятия не имеют, где эта грань находится»

— Тина Веймут о Happy Mondays

Спасти «фабрику» не сумел и сам авангард: New Order вынужденно писали альбом и из-за этого всячески тянули с завершением и выпуском. Как итог, прогорели по всем срокам, а на момент банкротства Factory была завершена только половина работы. Republic имел хороший коммерческий успех, и возможно, этого бы хватило, чтобы спасти тонущие корабли, но опять же, они не успели.

Другие команды Мэдчестера продолжали писать музыку, но либо пошли дальше, адаптировавшись под новые веяния эпохи, уйдя либо в инструментальный брит-поп и гранж, либо в большую детализированную электронику, как James, Blur, Primal Scream, A Guy Called Gerald и другие, либо продолжали делать что делали и ушли в более локальную сцену. Но было очевидно, что Мэдчестер развалился и ничто не могло его реабилитировать.

Но то, чем еще важен Мэдчестер, кажется, мало кто упоминает. Помимо влияний на музыку, это хороший пример как культурное явление может развиваться в периферии, а не в столицах мира, и как он может объединять вокруг себя самых разных людей из самых разных уголков страны и предлагать что-то очень интересное, захватывающее и креативное. Это доказательство того, что центром новой культуры не обязательно должны быть Лондон, Париж, Нью-Йорк: оно может расти и развиваться в любом месте, но для этого необходимо иметь людей широких интересов и взглядов, искренне любящих свое дело и место, преданные ему и готовые работать во имя его блага.

Нью-Йорк

Лондон

Париж

«Когда ты работаешь на фабрике день за днем, и у тебя есть единственная ночь в неделю и пару шиллингов, чтобы потратить на себя, то скорее всего, ты выберешься
в клуб и будешь танцевать всю ночь, потому что завтра утром в понедельник тебе снова
на работу.»

— Джонни Марр, гитарист The Smiths